Заказ

[mujnia]

Название: Золотая рыбка
Автор: Ригель
Бета: Линден
Пейринг: Итачи/Кисаме/Дерево в носках
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф, стеб
Статус: закончен
Размер: мини
Дисклеймер: мир и герои - Кишимото Масаши
Размещение: если кому-либо это нужно, с разрешения автора
Предупреждения: OOC и АУ, флафф, жестокий стеб. Слюнявчики обязательны! Все нестыковки с каноном спишите, пожалуйста, на мое невьебенное чувство юмора, которое не дано понять никому, кроме Омской птицы.
От автора: Концовка может быть смазана/скомкана, но я очень спешил закончить. Написано по заказу Линден ака My_Alter_Ego и Тичварда ака fullmetall_ice. Первый фф по заказу, кстати. Заказ был следующего содержания:

заказ

[2012.06.27 20:07:25] Linden: Ри, в рамках каких персоналий?
[2012.06.27 20:07:47] Ри: Слушаю вас, дамы. Прошу, изъяснитесь на бумаге.
[2012.06.27 20:07:59] Ри: Да о чем угодно
[2012.06.27 20:08:03] Teach: аа, щито?
[2012.06.27 20:08:17] Linden: Тич, слоупок
[2012.06.27 20:08:42] Linden: Ри, давай как Тичу нравится
[2012.06.27 20:08:46] Linden: Кисаме/Итачи
[2012.06.27 20:09:02] Ри: Любой каприз за ваши деньги
[2012.06.27 20:09:07] Linden: что-нить про ванилек
[2012.06.27 20:09:12] Linden: кофе, дождь
[2012.06.27 20:09:22] Teach: грязные носки
[2012.06.27 20:09:28] Linden: отлично
[2012.06.27 20:09:34] Ри: И что о них?
[2012.06.27 20:09:55] Linden: Кисаме/Итачи. Кофе, дождь, грязные носки. Флафф
[2012.06.27 20:10:04] Linden: Ванильки

[2012.06.28 18:36:20] Ри: так что
[2012.06.28 18:36:25] Ри: Кисаме/Итачи
[2012.06.28 18:36:30] Ри: или кто с деревом?
[2012.06.28 18:36:56] Teach: Кисаме/Итачи/дерево в носках
[2012.06.28 18:37:13] Ри: x__________________x
[2012.06.28 18:37:18] Ри: ты хочешь меня
[2012.06.28 18:37:20] Ри: убить
[2012.06.28 18:37:22] Ри: да?
[2012.06.28 18:38:20] Teach: нет хд

сам фанфик

Уже который час не стихал весенний дождь – такой желанный в конце мая; казалось, ему радуются все: начиная измученными жарой и духотой людьми и заканчивая только что отцветшей яблоней. Было тихо и спокойно – на город опустился вечер, который казался еще более темным из-за тяжелых свинцовых туч. Создавалось впечатление, что городишко кто-то проклял, и дождь теперь будет идти бесконечно.
Кисаме как раз возвращался со своей любимой работы, когда грянул гром и дождь усилился. Мужчина нещадно материл все, на чем свет стоит, в том числе и трех слонов, и черепаху, и всех китов-грешников. Сегодня день явно не задался: он проспал, из-за чего не поел, забыл зонтик, не почистил зубы и не переодел носки, а на работе было до невозможности тоскливо – напарник не явился, поэтому пришлось работать в четыре руки. Кстати говоря, известие о том, что не было Итачи Учихи – того самого коллеги – ранило Хошигаки сильнее, чем подозревал начальник, ведь Кисаме был тайно влюблен в этого соблазнительного длинноволосого и длинноногого парня. Мужчина влюбился в него уже давно, чуть ли не в первый же день совместной работы.
Работали они на кладбище. Итачи с такой грацией выкорчевывал деревья и копал могилы, что Хошигаки оставалось лишь влюбиться в это хрупкое тело. Во время работы Итачи завязывал свои темно-каштановые волосы в низкий хвост, оголяя тонкую, словно лебединую, шею, и надевал специальный серый костюм, который контрастировал с красивыми черными, как смоль, глазами.
Конечно, Кисаме не был тем, кого лишь за вид называют геем, или еще точнее, пидорасом. Крупный, мускулистый брюнет с темными глазами, которые, порой, походили на рыбьи; всегда с трехдневной щетиной, могильщик – ну, как это может вязаться с образом среднестатистического голубого? Ну, того, который, по стереотипу, должен обязательно носить леопардовые стринги и боа кислотного цвета?
Кстати, Кисаме выбрал этот день – тридцатое июня – для того, чтобы признаться Учихе. Даже факт того, что мужчина с утра не орудовал зубной щеткой, не повлияло на его решительность. Только кому признаваться, если предмета воздыханий нет?
И вот, теперь он возвращается домой. С каждым шагом он приближался к дому и с каждым шагом отдалялся от своей мечты. Грусть захлестнула все его естество, от которой ему захотелось выть. Выть так громко, как позволяли его связки. Кисаме, поддавшись душевным рвениям, встал посреди дороги и, гордо вскинув голову вверх, завыл. Закрытые глаза, кажется, что струны души порвутся от такого напора, и тут … его окатило. Вы подумали, что его окатило желанием? Нет, нет, вы крайне неправы – его окатило ведром ледяной воды, которое вылила внимательная и доброжелательная старушка Имаи.
– Нехуй выть под моими окнами, ты, волк подстреленный! Я, между прочим, в этом доме живу с рождения, а до этого тут жила моя бабушка, а до нее – моя прабабушка! Это моя территория, и такие молокососы, как ты, не будут мне мешать смотреть «Матти Кудэ»*! Иди, своей жене на ухо вой! – Прокричала седовласая так, что было слышно даже через стену дождя, и с громким стуком закрыла старое, облупленное окошко своей задрипанной квартирки.
Окончательно вымокший и вконец отчаявшийся, Хошигаки побрел домой. Ему казалось, что все было против него. Жизнь не сложилась: из-за смерти родителей ему с шестнадцати лет пришлось работать и жить самостоятельно; в амурных делах тоже не везло - Итачи не пришел на работу, а признаться ему Кисаме мог только там. А сколько воспоминаний связано с пассией мужчины!..

Flashback

Кисаме пришел на работу пораньше, чтобы успеть сбить лопатой капли росы, которые бриллиантами сверкали на траве. Он уже переоделся в свою рабочую форму, и, как радостный щенок, собирался идти рыть землю, когда его остановил босс.
- Доброе утро, Хошигаки, - поздоровался работодатель.
- Утро доброе, мсье Пейн, - отозвался Кисаме, улыбаясь во все тридцать два. Кстати говоря, из-за того, что в детстве у него почти одновременно выпали все молочные зубы, улыбка мужчины имела некоторое сходство с акульими челюстями, и выговаривать «мсье» у него получалось скверно. Но, поскольку Пейн был французом, он просил обращаться к нему на французский манер и был крайне строг в этом плане. К тому же, это был один из пунктов договора.
– Пожалуйста, не улыбайся, - вздрогнул начальник, - ты же знаешь, меня пугает твоя улыбка. Я хотел тебя предупредить, что сегодня придет тот новенький, о котором я тебе говорил раньше. Будь с ним вежливее, ладно?
– Да, да, договорились.
Сказать, что новость взволновала Кисаме – просто ложь. Мужчину совершенно не волновало, будет ли у него напарник. К тому же, ему нравилось копать.
Брюнет быстрым шагом направился к месту планируемых раскопок и на ходу размышлял о том, как он будет насиловать землю лопатой, как пот будет стекать по его лицу, как он будет стирать этот пот грязными руками и размазывать землю по своей щетине, но, когда Кисаме добрался до пункта назначения, он опешил. Могила уже была выкопана. И еще как! Все было идеально, все, как любил Кисаме – края немного сплющены, а стены – ровные-ровные… Кто бы ни был этот парень, он знал свое дело.
- Привет, - послышалось из могилы, - ты, наверное, Кисаме, да?
Хошигаки опустил свой взгляд вниз, откуда звучал голос. В ней стоял симпатичный полуголый юноша, с собранными в хвост волосами цвета горького шоколада. Его лицо было правильных аристократичных черт, а кожа – изумительно белой, хоть парень и измазался в грязи, а глаза… Глаза зачаровали Кисаме в первую же секунду.
- Эээ… - выдавил из себя мужчина.
- Приятно познакомится, я - Итачи, Учиха Итачи, - парень подал испачканную в земле руку.
- Да, и мне приятно, – уже пришедший в себя мужчина, улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, пожал протянутую руку.
По лицу своего напарника Кисаме понял, что никто в этом мире не желает видеть его улыбки, и впал в глубочайшую депрессию.
Почти весь оставшийся день они работали в тишине – каждый думал о своем, да и говорить было особо не о чем. Хотя Кисаме безусловно было интересно, что же за человек этот Итачи и где он научился так капать. И да, интересно, есть ли у него девушка.
Но мысли обоих были прерваны криком начальника частного кладбища:
- Итачи, Кисаме! Еще на одного неудачника могилу выкопайте! Представляете, до «скорой» не смог дозвониться! – с этими словами директор разразился хохотом и скрылся.
Кисаме озадачился. У него нет ни братьев, ни сестер, ни детей, ни жены, ни даже дрессированной собаки – если бы он не дозвонился до «скорой», он бы тоже умер. И его бы тоже называли неудачником.
Итачи заметил эмоции на лице Хошигаки. Ему, конечно, было все равно, но в первый же день упускать такой важный момент, как настроение напарника, не стоит.
- Эй, у тебя все в порядке? – спросил Учиха, опираясь на лопату.
- Да нормально, – вздохнул Хошигаки.
- На лице написано иное, – с улыбкой заметил парень.
- Знаешь, я тут подумал. Что, если я буду умирать, а до скорой дозвониться не смогу? – проговорил Кисаме, начиная копать новую могилу.
- Ну, тогда, позвонишь мне, – спокойно отозвался Учиха.
- Как я тебе позвоню, если у меня нет твоего номера? – процедил мужчина, отбрасывая землю в бок.
- Ну, давай дам. Запиши где-нибудь.
Итачи наблюдал за работой Хошигаки. Было видно, как работает каждая мышца, накачанная упорным трудом на кладбище. Загорелая во время той самой работы кожа казалась бронзовой, и сам мужчина походил на греческого бога.
- Записываю, - сосредоточено сказал Хошигаки, выводя номер грязным пальцем на униформе.

End of flashback

Тот день был знаменательным - у Кисаме в памяти телефона появился номер Итачи. Они стали чаще болтать на работе, и в конечном итоге могильщик влюбился в другого могильщика и день ото дня проводил с кофе и мыслями о нем.
Погодите-ка, у Хошигаки есть телефон его возлюбленного? Только сейчас до него дошло, что это значит. Теперь не все потеряно. Теперь он успеет выполнить свой план по признанию в любви тридцатого июня!
По окончанию раздумий, мужчина понял, что находится перед дверью своей квартиры. Сейчас ему надо было сделать лишь пару вещей: почистить-таки зубы и позвонить Итачи. И признаться ему во всем.
Кисаме трепетно достал ключ из кармана штанов и, открыв дверь, зашел во внутрь. Первым же делом он решил раздеться прямо в коридоре. Насквозь мокрым оказалось все, кроме носков и трусов, в чем, собственно, мужчина и остался. Завершив подготовительные действия к разговору тем, что почистил зубы, брюнет задумался. Ну, позвонит он, и что дальше? Что он скажет? «Итачи, привет, это Кисаме. Я тебя люблю, я тебя хочу, давай поженимся и родим детей»?
Немного поразмыслив, Хошигаки пришел к выводу, что лучше всего действовать по ситуации, и сел на табуретку, одиноко стоявшую в гостиной. Гости к хозяину дома не приходили, поэтому тут все было устроено, как хотелось ему. А ему хотелось малого: лампочка, табурет, диван и шкаф с одеждой.
Кисаме набрал номер. Послышались гудки. Первый – сердце бешено стучит… Второй – сердце замедляет свой ход… Третий – уже получается дышать… Четвертый – решительность пропадает… Пятый – надежда начинает испаряться…
- Алло? – послышался хриплый голос Итачи.
Кисаме молчал. Он боялся раскрыть рот.
- Ты так и будешь дышать в трубку?
Кисаме сглотнул. Казалось, Учиха знает, что это звонил он.
- Мда.
После этого, руки Кисаме задрожали. Лишь одно казалось ему верным. Лишь одно должно было исправить ситуацию. Он решился на радикальные меры.
- Я тебя люблю.
Казалось, что все звуки поглощает вакуум.
- Ты кто? –после долгого молчания сказал Итачи.
- Не важно, - ответил Хошигаки, предварительно изменив голос. Мужчина вошел во вкус: он уже игриво ковырял дырку в трусах и шевелил пальцами ног, - я хочу тебя увидеть.
- М, хорошо. Где, когда? – в голосе Учихи слышалось напряжение и какая-то… Горечь?
- Через пять минут, в центральном парке, - Кисаме явно нравилась роль таинственного незнакомца.
В трубке опять повисло молчание. Парень, видимо, что-то обдумывал.
- Ладно. Но я могу опоздать, – он откашлялся и, немного погодя, добавил:
- С тебя зонт.
В трубке послышались короткие гудки.
Кисаме не верил своему счастью. Он встретиться с Итачи, тет-а-тет, без трупов. Но только теперь до Хошигаки дошло, что до центрального парка ему добираться как минимум полчаса.
- Блядская влюбленность! Чтоб я, хоть раз, хоть когда-нибудь еще…! – кричал на всю свою квартиру мужчина, впопыхах одеваясь в сухую одежду. Он обулся, схватил зонт и выбежал из дома, опять забыв переодеть носки.

Тем временем, Итачи ошарашено смотрел на телефон. Неужели у Кисаме память, как у золотой рыбки, и тот не помнит, что они обменялись телефонами?...

Кисаме на всех парах летел к центральному парку. Темно, мокро, в парке – ни души. Идеальное место для первого свидания.
Итачи стоял под деревом, в ожидании своего «мистического» поклонника. Хошигаки же, не подозревая о том, что его раскусили, пытался подкрасться к своей любви как можно тише, словно акула во время охоты. Мужчина подошел вплотную к юноше и, стараясь изменить голос, сказал:
- Заждался?
Парень, даже не повернув голову, ответил:
- Идиот.
Кисаме опешил. В чем дело? Что он сделал не так? И да, почему он – идиот? Он ведь придумал такой изумительный план по соблазнению Учихи в образе незнакомца, а тут – бац, все разрушилось, и еще и идиотом назвали.
- Ты, - со вздохом начал Итачи, - ты осознаешь, какой ты кретин?
- Нет, - все еще недоумевая, ответил Кисаме.
Итачи повернулся и прижал Кисаме к дереву.
- Во-первых, у меня определился твой номер, - даже в темноте было видно, как Хошигаки побледнел от этих слов. – Во-вторых, дубина, я тебя хочу очень и очень долго. Я думал, ты не из «этих», - Учиха усмехнулся, на что брюнет вжался в дерево.
- Любовь… Ээ… - до Кисаме стало доходить, что его план с треском провалился.
- Ты невозможен, – Итачи стал отстраняться от мужчины, оставляя его наедине с мыслями. Но тут его остановила сильная рука.
- Не уходи от меня, - страдальчески сказал Хошигаки, машинально притягивая парня к себе, - я этого не вынесу.
Кисаме отключил свой котелок и поддался эмоциям. Он любил все в человеке, стоящем напротив. Притянув его к себе, мужчина схватил парня за подбородок и сладко поцеловал и, отстранившись, произнес самые сокровенные слова, которые только были у него на тот момент в голове:
- Я люблю тебя. Люблю сильнее, чем копать.
Итачи изумился такой самоотдаче, улыбнулся и произнес:
- И я тебя.
Кисаме решил взять ситуацию в руки и, бросив зонтик, который до этого был во второй руке, схватил Итачи за ворот рубашки и поменялся с ним местами. Прижатый к дереву парень улыбнулся и маняще прошептал:
- Возьми меня, возьми меня прямо здесь.
Хошигаки зарычал и набросился на Учиху. Он целовал все: губы, щеки, подбородок, потом жадно перекинулся на шею и спускался все ниже и ниже… Итачи постанывал от поцелуев Кисаме и получал неимоверное удовольствие от того, что мужчина его мечты дотрагивается до него. И тут, из-за переизбытка эндорфина*, парню в голову пришла крайне странная мысль, и он решил ее озвучить:
- Кисаме, давай займемся этим босиком?
Мужчина оторвался от своего занятия – целования ключиц – и задумался. А почему бы и нет?
- Мокро же, - единственное, чем смог возразить Хошигаки.
- И что, - с улыбкой проговорил Итачи, - я согрею твои ноги своей любовью.
- Твоя взяла, - улыбнулся мужчина, заставляя парнишу сглотнуть, и разулся. Он снял носки и кинул их на дерево, то же самое проделал и Учиха.
Они долго ласкали друг друга под деревом, и дерево, словно содействуя им, защищало их от дождя и время от времени поглаживало Итачи по затылку веткой сочных, зеленых листьев.
А бабуля Имаи лила слезы, закончив смотреть очередной эпизод «Матти Кудэ»…


«Матти Кудэ» - японск. «Жди меня»
Эндорфин – гормон удовольствия